Воспоминания путешественника прошлого о Гренландии

В Гренландии нет деревьев, таких, какими мы привыкли их видеть. Но в этом диком царстве совсем недалеко от ледников можно встретить карликовые, ивы и березы. Они растут, расстелившись по земле, будто бы по ним проехал дорожный каток. И не удивительно, что не только деревья, но и вся растительность здесь прижимается к земле — так легче перенести зимние морозы. Даже черника и кустики медвежьей ягоды выглядят плоскими, как блины. Когда-то большие деревья росли в Гренландии. Об этом свидетельствуют их ископаемые остатки. Однажды я высадился на берег одного из островов и отправился на их поиски. Немало побродил я по ущелью, пока увидел тонкие и хрупкие слои песчаника, сохранившие отпечатки листьев сассафраса, платана, смоковницы. В одном месте я обнаружил какую-то окаменелость, похожую на семена вяза, а всланцевой глине нашел пустоты от некогда росших там корней. Их очертания хорошо сохранились. Полуденное солнце ярко осветило следы исчезнувшей с лица земли роскошной жизни. Я с трепетом смотрел на страницы истории, которые запечатлели существование лиственных лесов там, где теперь ива и береза выглядят как сучковатые и изогнутые пигмеи. Я осторожно выбирал из песчаника самые интересные образцы и складывал их на берегу. Затем сел в лодку и отправился на шхуну за помощниками и ящиками. Увы! Мне уже не пришлось вернуться за своими сокровищами. Неожиданно налетевший с ледников ветер закружил вокруг корабля глыбы айсбергов, и капитан, спасая корабль, срочно увел его в море. «Бовдуин» постепенно продвигался вдоль западного побережья Гренландии на север. И все меньше делались цветы. Они хорошо цвели, но чем севернее мы уходили, тем крохотнее становились они. Полярная роза и лютик всего на два-три сантиметра поднимались от земли, а полностью созревшие песчанка и горчица не поднимались выше трех сантиметров. Солнце круглые сутки качалось по небосводу от горизонта к горизонту и не опускалось за него. Непрерывно льющийся на землю яркий свет был одной из причин маленького роста растений. Кроме того, задерживался он еще недостатком воды и бедностью почвы. Блестящие поверхности скал и ледников, снега, моря отражают солнечные лучи, усиливая освещение, а от этого ускоряется цветение. Удивительно, но под цветами почти нет почвы. Растение постепенно поднимается из подушки, которая образуется из остатков прошлогодних растений, и постепенно делается все больше и больше. Гниение происходит очень медленно: в такой подушке могут находиться листья растений. живших здесь десять лет назад. Они сильно потемнели, размякли, но все же еще держатся за главный ствол растения и сохраняют свою первоначальную форму. Прелые листья отлично предотвращают испарение влаги из-под цветка, сохраняя ее для питания растения. Как ни обильны потоки талой воды, но они протекают мимо растений. Дождей летом выпадает очень мало, и влага быстро стекает между валунами, присоединяясь к рвущимся к морю потокам. Глядя на лисохвост альпийский, песчанку и различные виды камнеломок, я без конца удивлялся, как это они ухитряются выжить в течение такой длинной и суровой гренландской зимы. И было чему удивляться: в центре острова даже в июле температура бывает двадцать восемь градусов ниже нуля, а зимой мороз доходит до шестидесяти градусов. Но, конечно, на побережье климат намного мягче и теплее. Короткое арктическое лето заканчивалось. Пора собираться в обратную дорогу. Жалко было оставлять Гренландию. В ней осталось еще слишком много неизученного.